ПОДРОБНОСТИ:
Власти действительно решили всерьез взяться за мобильную связь в тюрьмах. Стало известно сразу о двух инициативах, способных решить проблему использования заключенными мобильников, в том числе в преступных целях. МВД предложило оснастить тюремщиков глушилками сигнала, а депутат Хинштейн — предоставить начальникам колоний и СИЗО право требовать у операторов отключения номеров мобильников, работающих в исправучреждениях. Александр Хинштейн пояснил свою инициативу газете «Комсомольская Правда».
В МВД РФ предложили поставить в каждом исправительном учреждении «блокиратор» сигнала сотовой связи, а также разработать специальное приложение, в базу которого можно вносить номера «мошеннических» телефонов. Одновременно зампред комитета Госдумы по безопасности Александр Хинштейн готовит законопроект, который позволит начальникам колоний и СИЗО требовать от операторов сотовой связи отключения мобильных номеров, используемых на территории исправительного учреждения.
— Почему взялись за мобильники в зонах? — вопрос депутату Хинштейну.
— Они сегодня стали настоящим бичом и огромной проблемой в самых разных смыслах. Во-первых, телефонные мошенничества, совершаемые из зон, носят массовый характер и являются одним из источников пополнения преступного «общака».
Во-вторых, через связь из мест лишения свободы преступные лидеры координируют деятельность подчиненных им преступных групп. Есть конкретные примеры, выраженные в уголовных делах, когда из зон организовывались самые разные преступления, вплоть до заказных убийств. В-третьих, через телефоны из зон идет давление на свидетелей и участников следственных и судебных действий.
— Много ли мобильников в местах лишения свободы, как они туда попадают, вы выяснили?
— Ежегодно изымается порядка 60 тысяч таких телефонов. Эти цифры снижаются, но не существенно — раньше изымалось под 70 тысяч. И мы понимаем, что телефоны в местах лишения свободы появляются двумя путями — путем проноса и переброса, либо при поддержке коррумпированных сотрудников. Во втором случае чаще. Предлагаемый нами механизм лишает влияния на этот процесс самих сотрудников «на земле».
— Каким вы видите этот механизм?
— В случае выявления работы сотового телефона на территории учреждения исполнительной системы, будь то колония или следственный изолятор, начальник учреждения обращается к руководителю территориального органа ФСИН, а тот пишет мотивированное ходатайство оператору сотовой связи. В ходатайстве он просит прекратить оказание услуг связи по конкретным номерам телефона, что и происходит в обязательном порядке. Руководитель территориального органа может обратиться с таким ходатайством к оператору и самостоятельно.
— Как будут выявлять эти номера?
— Оперативным путем, при помощи специальных технических средств. Сегодня ФСИН, как субъект оперативно-розыскной деятельности (ОРД) имеет право и осуществляет, в том числе, специальные технические мероприятия, которые позволяют выявить работу номеров в каждом конкретном квадрате. Поэтому, как только фиксируется работа сотовых телефонов в колонии, мы понимаем — безотносительно того, кто по телефону разговаривает и о чем — сам факт его работы в колонии уже вне закона. Номер выявили, дальше начальник направляет его оператору, оператор блокирует.
— Использование мобильников под запретом не только для заключенных?
— За забором любая сотовая связь запрещена. В том числе для сотрудников пенитенциарного учреждения. Заходя в колонию или СИЗО, сотрудник обязан сдать телефон. Он не имеет права им пользоваться, также как и следователь, который туда приходит, адвокат, член ОНК — кто угодно.
— Вы сказали, что и сегодня ФСИН может выявлять, какие мобильные номера в колонии работают и даже где именно. Блокировать их нельзя?
— Только в случае, когда речь идет об угрозе национальной безопасности или подготовке тяжкого или особо тяжкого преступления. Скажем, если «слухачи» выявили телефон, по которому обсуждают подготовку терактов, то оператор связи обязан прекратить его работу по мотивированному запросу субъекта ОРД. А мы говорим уже даже не о содержании разговора, а о самом факте — сам по себе телефон в колонии уже вне закона.
— Как во ФСИН отнеслись к вашей инициативе?
— С коллегами из ФСИН мы прорабатывали вопрос очень детально. Они рассказывают про ухищрения, на которые идут заключенные, чтобы спрятать телефоны. При обычных обысках их найти очень сложно, особенно если речь идет о колонии с производственной базой, с большим количество объектов на территории. Телефон легко спрятать так, что никто не найдет. А тут — включили устройство, зафиксировали, например, что 200 телефонов работают в колонии. Вот все их номера, бумага пошла оператору, на другой день их заблокировали. Это эффективно и быстро.
— И не нужны «глушилки», которые предлагает МВД?
— Одно другому не мешает. Невозможно каждый день в режиме онлайн контролировать технику, тем более, что у нас более 700 таких учреждений.
— В каждом пенитенциарном учреждении есть техническая возможность, о которой вы говорили?
— Не в каждом, но в большинстве территориальных органов ФСИН такие возможности есть, и такие технические средства уже работают. После того, как будет принят закон, у ФСИН будет стимул полностью оснастить все свои территории таким оборудованием. И это оборудование стоит гораздо дешевле, чем «глушилки», которые тоже имеют право на жизнь и станут одним из сегментов единого подхода. Но для работы «глушилок» законодателю ничего менять не требуется, а для того, чтобы номера блокировал оператор, менять закон нужно.
— Когда будет внесен законопроект?
— Как только получим официальный отзыв от Минкомсвязи и Минюста, тут же внесем.
ДРУГОЕ МНЕНИЕ:
Правозащитник Андрей Бабушкин: «Закон вроде бы правильный, но блокирование телефонов в зоне принесет больше вреда, чем пользы. Потому что на один нелегальный телефон, с которого идут вымогательства или угрозы потерпевшим, приходится 100 звонков, в которых люди сообщают о нарушениях в зонах, интересуются здоровьем своих близких, решают вопрос устройства на работу после освобождения, вопросы социально-бытового обустройства.
Лица, находящиеся в камерах, вообще не имеют права на звонки. А, например, позвонит такой заключенный умирающему родственнику, и, может, родственник не умрет, услышав родного человека. Может, по каким то причинам он писем не получает, иногда это зависит от воли начальника колонии. Никто научных исследований на этот счет не проводил, мы, как обычно, сначала сделаем, потом думаем.
Я знаю одно: там, где есть свободный доступ к легальным телефонам, там нелегальных телефонов практически нет. Там, где в каждом отряде висит телефон, который работает с утра до вечера и его прослушивает цензор, заключенный спокойно подходит, вставляет карточку, разговаривает. К сожалению, не везде такая хорошая система работает.
И давайте не забывать: когда много месяцев подряд поступают звонки на мобильный телефон в зоне, это происходит не без ведома руководства учреждения. Ну хорошо, будут выявлять эти телефоны. Один выявили, вечером второй появится. Это не решение проблемы. Решение в том, чтобы так построить систему органов собственной безопасности, чтобы она была полностью независима от местной администрации, чтобы это были люди, действительно, завязанные в своем подчинении на Москву, на Главное оперативное управление ФСИН. И это вопрос выстраивания вертикальных связей, подбора сотрудников, способных сопротивляться воздействию со стороны окружающих их коллег.
ИТОГО, в 2020 году указанные изменения коснутся заключенных всех регионов России: Адыгея, Алтай, Башкирия, Бурятия, Дагестан, Ингушетия, КБР, Калмыкия, КЧР, Карелия, КОМИ, Крым, Марий Эл, Мордовия, Саха (Якутия), Северная Осетия (Алания), Татарстан, ТЫВА, Удмуртия, Хакасия, Чечня, Чувашия, Алтайский Край, Забайкальский край, Камчатский край, Краснодарский Край, Красноярский Край, Пермский Край, Пермский Край, Приморский край, Ставропольский край, Хабаровский край, Амурская область, Астраханская область, Архангельская область, Белгородская область, Брянская область, Владимирская область, Волгоградская область, Вологодская область, Воронежская область, Ивановская область, Иркутская область, Калининградская область, Калужская область, Кемеровская область, Кировская область, Костромская область, Курганская область, Курская область, Ленинградская область, Липецкая область, Магаданская область, Московская область, Мурманская область, Нижегородская область, Новгородская область, Новосибирская область, Омская область, Оренбургская область, Орловская область, Пензенская область, Псковская область, Ростовская область, Рязанская область, Самарская область, Саратовская область, Сахалинская область, Свердловская область, Смоленская область, Тамбовская область, Тверская область, Томская область, Тульская область, Тюменская область, Ульяновская область, Челябинская область, Ярославская область, города федерального значения — Москва, Санкт-Петербург, Севастополь, Еврейская АО, ХМАО, ЯНАО, Ненецкий и Чукотский АО.
