Российские ученые впервые клонировали теленка. Животному сейчас уже год. В чем цель эксперимента и какие возможности открывает перед человечеством генное редактирование, телеканалу «МИР 24» рассказал молекулярный биолог, директор Института функциональной геномики МГУ им. Ломоносова, доцент Сколтеха Петр Сергиев.
— Можно ли считать эксперимент завершенным?
Петр Сергиев: Этот эксперимент предварительный. Теленок хоть и клонированный, но его геном еще не редактированный. Наша часть работы была в том, чтобы редактировать геном клеток теленка. Наши коллеги из Всероссийского института животноводства клонировали теленка, показали, что можно его вырастить, пересадив ядро обычной клетки в яйцеклетку. Теперь дело за тем, чтобы объединить два этапа и получить теленка с отредактированным геномом. Это пока еще дело будущего.
— Какую работу проделала именно ваша лаборатория?
Петр Сергиев: Наша задача была связана с редактированием генома. Мы на тех же клетках, с которыми наши коллеги делали клонирование, изменили геном, чтобы инактивировать ген основного аллергена коровьего молока – бета-лактоглобулина. Мы показали, что это вполне возможно, и уже на следующем этапе можно будет получить корову, которая будет давать гипоаллергенное молоко.
Помимо практической задачи это была и методологическая задача, чтобы отработать технику, методику, чтобы можно было получать какие угодно изменения в геноме коровы.
— Какое значение это имеет для биологии как науки?
Петр Сергиев: Задача основная в том, чтобы понять функцию генов. Теленок – это методика, чтобы изменять геномы крупных животных. В основном, наша лаборатория работает с мышами – это просто и гораздо быстрее, чем с крупными животными. Корова – это, скорее, эксперимент очень наглядный для широкой публики с практической пользой. Для фундаментальной науки, в основном, мы используем мышей, потому что довольно накладно и долго изучать функции генов на коровах.
Сейчас очень романтическое время биологии генома, фукнциональной геномики – это время сродни эпохи великих географических открытий, потому что основные очертания мира уже известны, функция большей части генов млекопитающих известна, остаются тысячи генов, функция которых не ясна, ими никто не занимается.
Из 20 тыс. генов, входящих в наш геном, про многие тысячи неизвестно ничего. Мне кажется, в течение десяти лет биология выйдет на понимание функции каждого из генов и это позволит перейти уже на новый этап возможного конструирования животных по нашей необходимости и воле.
— С биологической точки зрения клонированный организм – это абсолютная копия родного?
Петр Сергиев: Клонирование создает организм с тем же самым геномом. Могу появляться какие-томутации в клетках, пока организм растет, во-вторых, мы не можем клонировать, например, память животного. Геном – это не значит, тчо мы можем перенести в другой организм воспоминания, опыт, которые животное пережило. Геном – это только геном. Есть однояйцевые близнецы. У них идентичные геномы, но это разные люди, так и с клонированием животных.
— Клонирование можетс пасти некоторые виды животных от вымирания?
Петр Сергиев: Да, безусловно. На уровне вида такая мысль, конечно, есть. В МГУ есть биодепозитарий, называемый «Ноевым ковчегом». Сейчас это практически устоявшееся название. И там сохраняются геномы очень многих видов. Одной из идей служит как раз некий запасник разнообразия биосферы, чтобы потом можно было восстановить ее, какие-то виды, но это достаточно экзотическая идея, не хочу сказать, что это сейчас уже возможно для каких-то крупных животных.
— Клонирование вымерших животных?
Петр Сергиев: Сейчас пока речь идет о том, что запасается информация о геномах существующих животных, потому что у вымерших геном взять нельзя. Есть методологии, которые позволяют у ископаемых остатков отсеквенировать последовательность генома, но это для животных, которые вымерли не очень давно. Для древних людей тоже такие производятся опыты.
— Об идее клонирования вымерших животных говорить не приходится?
Петр Сергиев: Идея очень интересная, но, мне кажется, пока было бы преждевременно говорить о том, что это возможно. Может быть, в будущем это будет возможно. С динозаврами проблема гораздо больше, чем с мамонтами, потому что есть хорошо сохранившиеся остатки мамонтов (все знают про мамонтенка Любу, который был найденв России), а для динозавров хорошо сохранившихся останков с сохранившейся ДНК пока не найдено.
— Можно ли с помощью генной инжерении улучшить человека?
Петр Сергиев: Я бы разделил вопрос на несколько составляющих. Есть генетичесик обусловленные заболевания, где достаточно понятно, что поломка мутации в том или ином гене наверняка приводит к заболеванию. Теоретически с помощью генной терапии можно было бы вылечить такого рода заболевания. Но тут тоже вопрос технологии. Если у человека достаточно внедрить ген в небольшую чатсь клеток, и этого будет хватать, то такое генетическое заболевание, скорее всего, можно вылечить. Если нужно поменять геном во всех клетках человека, то это пока невозможно. Что касается того, чтобы улучшить человека, то мы не знаем, как это сделать. Человек достаточно совершенен, и пока еще большая опасность навредить, чем улучшить. К этим идеям надо подходить с большой долей осторожности.
